Сикстинский заговор очень интересная книга. Мне вообще нравиться типа таких историй причем, правда.
В этой книге пишется, о том,что…Во время реставрации Сикстинской капеллы обнаружена нанесенная Микеланджело на фрески загадочная надпись, смысл которой понять не удаётся никому.
Ватикан собирает консилиум для расшифровки таинственного слова.
В поисках ответа кардинал Еллинек, назначенный председателем совета, обнаруживает в секретных архивах Ватикана досье на Микеланджело и находит там письмо художника.
В нём Микеланджело признаётся, что нанесенная им надпись подрывает основы христианской церкви. Кардиналу удаётся расшифровать слово, хранящее роковую тайну…..
Тайны Сикстинской капеллы
читать дальшеВот уже почти 500 лет фрески Микеланджело в Сикстинской капелле являются не только предметом восхищения поклонников художника, но и объектом пристального внимания ученых. Одни исследователи разглядели в них сексуальные фантазии Микеланджело, другие нашли намек на конфликт художника с родителями и даже папой римским. Третьи вовсе обнаружили какие-то закодированные послания. Впору говорить о «коде Микеланджело»...
В общей сложности за четыре года Микеланджело расписал 1200 квадратных метров сводов и стен, изобразил 9 сцен из Книги Бытия, фигуры семи пророков и пяти языческих сивилл, предсказавших появление Христа, а спустя еще 22 года написал сцену Страшного суда.
Как будто все ясно и понятно: сюжеты для росписи капеллы выбраны классические, персонажи – традиционные. Но...
Первым скрытые послания в Сикстинской капелле увидел Хоакин Диас Гонсалес, венесуэльский дипломат. Он сделал удивительное открытие: на фреске «Страшный суд» Микеланджело выписал лицо средневекового поэта Данте!
После этого прецедента кто и чего только не увидал на сводах Сикстинской капеллы...
В 1990 году в журнале Американской медицинской ассоциации вышла статья под названием «Интерпретация создания микеланджеловского Адама, которая основывается на нейроанатомии». Ее автор, Фрэнк Мешбергер, нейрохирург из Индианы, доказывал: центральная панель потолка Сикстинской капеллы, на которой Бог и Адам протягивают друг другу руки и почти касаются пальцами, содержит тайное послание. Изображение, по мнению Мешбергера, имеет форму… мозга. Развевающееся внизу зеленое одеяние – это не что иное, как позвоночная аорта, а бедро и нога ангела – позвоночный столб. Этим, уверен Мешбергер, Микеланджело хотел показать, что Бог... дал Адаму интеллект.
Еще дальше пошли бразильские врачи Гильсон Баррето и Марсело де Оливейра. В 2005 году они сканировали капеллу и обнаружили скрытые изображения человеческих органов аж на 34 панелях!
Раввин Блех и экскурсовод по Ватикану Долингер разглядели на сводах капеллы буквы еврейского алфавита. Фигура Давида – это «гимель», в каббалистике символ силы. А фигуры Юдифь и служанки, несущих голову Олоферна, – это «тет», символ любящей доброты. Дальше – больше. Все 300 человек, нарисованные Микеланджело, по мнению Блеха и Долингера, являются евреями, а сама капелла повторяет пропорции храма Соломона в Иерусалиме.
В 1535 году Микеланджело принимает приглашение Павла III на должность главного архитектора и живописца Ватикана. И год спустя мастер приступает к созданию фрески, ставшей последним великим произведением эпохи Возрождения и предвестником нового стиля Рима - барокко.
К этому времени из великих мастеров эпохи остался он один. Давно ушли его главные коллеги-соперники Леонардо и Рафаэль. Молодое поколение художников боготворит его, но никакая слава не может развеять черной меланхолии, в которую погружен мастер. Пала Флорентийская республика, а в 1527 году войска императора Священной римской империи Карла V учинили в Вечном городе разгром сравнимый лишь с нашествиями варваров древности. Великая эпоха гениев-гуманистов умирала, их вера обращалась в прах. Рождалась новая идеология и новое искусство. В такой обстановке Микеланджело приступает к созданию рассказа о последней трагедии человечества - Страшном суде. Ставшей квинтэссенцией вошедшей в поговорку мизантропии мастера, достигшей в старости максимального (из совместимых с жизнью) значения.
Страшный суд - сюжет крайне популярный в Средние века, но отринутый влюбленными в земную жизнь мастерами Ренессанса. Однако, хотя никто из великих предшественников или современников флорентийского мастера не создал на этот сюжет произведения, с которым предстояло бы соревноваться, Микеланджело должен был вступить в куда более тяжелое единоборство, соревнование с самим собой. Ведь фреске предстояло украсить Сикстинскую капеллу, на чьих сводах два десятилетия назад он создал великий гимн силе человеческого духа, совершенству человеческого тела.
"Страшный суд", тела героев столь же безупречны и полны жизненной силы, но они трепещут, трепещут в страхе перед праведным гневом Божества. Ибо нет в мире силы дабы смягчить его. Даже Богоматерь, первая небесная заступница человеческого рода, в смятении и ужасе, не выдержав яростного сияния, окружающего ее сына, отвернула от него взор.
Фигура Христа - центр этой вселенной, солнце, вокруг которого обращаются клубящиеся массы тел. И в этой фигуре, подчинившей себе огромное пространство фрески, одна из главных ее загадок. Даже самые отъявленные язычники Возрождения (а среди художников их было ни мало) никогда не изображали Христа так, не нарушали древнего византийского канона. За столетия до рождения Микеланджело художник изобразил Христа прекрасным безбородым юношей, более похожего на античного бога нежели на христианского святого (да и спорный вопрос знал ли Микеланджело эти древние изображения). Но ни одно из подобных изображений Христа не знало и доли яростный силы, что Микеланджело наделил своего бога. Он ужасен, но он прекрасен. Со стены капеллы, стоящей в самом сердце католического мира, на нас смотрит Христос, чье лицо принадлежит богу Аполлону, богу солнца, дарующего жизнь, но сжигающего ее. И праведники, как и грешники, трепещут перед этим не знающим жалости судьей в момент крушения мира в страхе перед вечным его проклятием.
Итак, история Страшного суда у художников Ренессанса не пользовалась успехом, но жанр автопортрета они весьма ценили. Ничего подобного тому, что написал Микеланджело здесь они не создали, к счастью … Святой Варфоломей держит в руках человеческую кожу и в ее складках угадывается лицо искаженное страшной мукой, лицо Микеланджело…
В 1541 году фреска была завершена и принята заказчиком, несмотря на обилие обнаженных тел. Первым на этот "недостаток" указал церемониймейстер Папы и по легенде художник тут же поместил его портрет среди грешников в аду. Но прошло несколько лет эта точка зрения победила. По приказу Павла IV Даниеле да Вольтера сокрыл тела за драпировками и навеки получил прозвище "художник штанов".Однако никакие цензурные исправления не смогли испортить эту фреску. И сегодня, как и столетия назад люди со всего мира приезжают в Рим дабы увидеть ее.
Жизнь и деятельность Микеланджело Буонарроти продолжались почти целое столетие с 1475 по 1564 год. Он родился 6 марта 1475 года в Капрезе, в Тоскане, в семье мелкого чиновника. Долго не размышляя, отец назвал его Микеланджело, а по внушению свыше, желая этим показать, что существо это было небесным и божественным в большей степени, чем это бывает у смертных, как и подтвердилось позднее.
Детство его прошло частью во Флоренции, частью в сельской местности, в родовой усадьбе. Мать мальчика умерла, когда ему было шесть лет. Согласно податному цензу, семья столетиями принадлежала к высшим слоям города, и Микеланджело весьма гордился этим. Кормилицей маленького Микеланджело была жена простого каменотеса.
Став прославленным скульптором, Микеланджело сказал: «Из молока моей кормилицы извлек я резец и молот, которым создаю свои скульптуры».
Когда в соборе Святого Петра в Риме установили мраморное изваяние «Пьета» («Оплакивание Христа»), всех поразило искусство скульптора, сумевшего победить холод и твердость камня… На коленях юной и прекрасной, даже в скорби, Богоматери лежало безжизненное тело Христа. Мягкие переливы света создавали ощущение, что от мраморных фигур исходит нежное сияние. В это творение Микеланджело вложил столько любви и трудов, что только на нем (чего он в других своих работах больше не делал) он написал свое имя вдоль пояса, стягивающего грудь Богоматери. Вышло же это так, что однажды Микеланджело, подойдя к тому месту, где была помещена его работа, увидел там большое число приезжих из Ломбардии, весьма ее восхвалявших, и когда один из них обратился к другому с вопросом, кто же это сделал, тот ответил: «Наш миланец Гоббо». Микеланджело промолчал, и ему показалось, по меньшей мере странным, что его труды приписываются другому. И однажды ночью он заперся там со светильником, прихватив с собой резцы, и вырезал на скульптуре свое имя.
В ранней юности Микеланджело испытал сильнейшее влияние атмосферы двора Лоренцо Великолепного. Вместе со своим другом Граначчи он ходил в сады знаменитой виллы Кареджи изучать и копировать античные статуи. В этих владениях Лоренцо «собрал» огромные богатства античного искусства. Молодые таланты завершали здесь свое образование под руководством опытных художников и гуманистов.
Вилла представляла собой школу на манер древнегреческой. Самолюбие юного Микеланджело страдало от сознания подавляющего могущества этих титанов искусства. Но эта мысль не смиряла, а подстрекала его упорство. Его внимание привлекла головка фавна, и мастера, работавшие на вилле, подарили ему кусок мрамора, и в руках счастливого юноши закипела работа. Ведь он держал в руках дивный материал, в который мог вдохнуть жизнь резцом. Когда работа была почти закончена, и маленький художник критически осматривал свою копию, он увидел за своей спиной человека лет сорока, довольно некрасивого, небрежно одетого, который смотрел молча на его работу. Незнакомец положил ему руку на плечо и заметил с легкой улыбкой:
• Ты, верно, хотел изобразить старого фавна, который громко хохочет?
• Без сомнения, это ясно, – отвечал Микеланджело.
• Прекрасно! – вскричал тот смеясь. – Но где же ты видел старика, у которого были бы целы все зубы?!
Мальчик покраснел до белков глаз. Как только незнакомец удалился, он выбил ударом резца два зуба из челюсти фавна. На другой день он не нашел своей работы на прежнем месте. Вчерашний незнакомец появился снова и, взяв его за руку, повел во внутренние покои, где показал ему эту голову на высокой консоле.
Это был Лоренцо Медичи, и с этой минуты Микеланджело остался в его палаццо, где стал проводить время в обществе поэтов и ученых, в избранном кругу Полициано, Пико делла, Мирандола, Фичино и др. Здесь его научили отливке медных фигур. Образцом ему служили работы Донателло. В его стиле Микеланджело сделал рельеф «Мадонна у лестницы».
Три года прожил Микеланджело в чудесной атмосфере двора Медичи, и это было бы самым счастливым временем, если бы не один случай. Некто Пьетро Торриджани, впоследствии известный скульптор, в гневе ударил Буонарроти с такой силой, что шрам на носу остался у него навсегда.
Со смертью Лоренцо Медичи в 1492 году начала умирать и слава Флоренции. Микеланджело покинул Флоренцию и провел в Риме четыре года.
В 1501 году во Флоренции, где в школе искусств «Сады Медичи» прошла юность Микеланджело, его ждала новая работа – заказ от богатого цеха шерстобитов. Из огромного мраморного блока предстояло высечь статую библейского героя Давида, победившего ужасного великана Голиафа. От этого заказа в свое время отказались великие Донателло и Леонардо. Мраморный блок, казалось, был безнадежно испорчен попытками предыдущих скульпторов… Но в 1504 году на площади Синьории во весь рост встал Давид, созданный трудом и гением Микеланджело Буонарроти. Это был прекрасный юноша, зорко всматривающийся вдаль, и готовый к смертельному поединку с великаном. Мгновение перед битвой…
Открытие скульптора стало настоящим праздником для флорентийцев. И теперь, говоря о каком-нибудь событии, они уточняли: «Это случилось в год установки Гиганта…» или «через два года, как мы увидели Гиганта».
Настоящим подвигом Микеланджело стала роспись Сикстинской капеллы в Ватикане. На потолке капеллы он создал фрески, рассказывающие истории человечества от сотворения мира и до библейского потопа. Огромная площадь потолка, несколько сотен фигур-персонажей росписи, четыре года работы… Да и работать приходилось лежа на спине, в неудобном положении. Сам художник так описывал свой труд в стихах: «Живот подполз вплотную к подбородку, задралась к небу борода, затылок прилип к спине, а на лицо от кисти за каплей капля краска сверху льется…»
Через несколько лет Микеланджело вновь вернулся к росписи в Сикстинской Капелле. На алтарной стене он создал фреску «Страшный суд» – произведение, полное драматизма, ощущения неотвратимой катастрофы. На фоне холодного, синего неба, словно в каком-то гигантском вихре кружатся фигуры грешников, праведников и святых. В руках у Святого Варфоломея содранная с него кожа, а на ней искаженный муками портрет самого Микеланджело. В центре композиции – фигура грозного и карающего за грехи Христа. Последние годы жизни Микеланджело посвятил архитектуре. Он создал торжественный облик площади Капитолия, но, пожалуй, вершиной его архитектурного творчества стал купол собора Святого Петра. Устремленный к небу, он парит над Вечным городом как символ не только власти Рима, но и гения человека-созидателя.
Последними словами восьмидесятидевятилетнего Микеланджело на смертном одре были: «Как жаль, что я должен умереть, когда только начал читать по слогам в своей профессии».
Микеланджело не имел ни учеников, ни так называемой школы, но оставил после себя целый мир, живущий в его работах.
В 1508 году мастер, наконец, возвратился в Рим, но не получил возможности заняться гробницей. Его Святейшество не настаивал на завершении своей гробницы, говоря, что строить гробницу при жизни - дурная примета и значит накликать себе смерть. Его ожидал еще более ошеломляющий заказ: в память Сикста, дяди Его Святейшества, расписать потолок капеллы, выстроенной во дворце Сикстом. А Микеланджело хотелось закончить гробницу, и работа над потолком капеллы казалась ему большой и трудной: имея в виду малый свой опыт в живописи красками, он пытался всякими путями свалить с себя эту тяжесть. Видя, что Его Святейшество упорствует, Микеланджело решил, наконец, за это взяться. До 31 октября 1512 года Микеланджело написал на своде Сикстинской капеллы более трехсот фигур.
Вся композиция этого произведения состоит из шести распалубков по сторонам и по одному в каждой торцовой стене; на них он написал сивилл и пророков; в середине же - от сотворения мира до потопа и опьянения Ноя, а в люнетах - всю родословную Иисуса Христа. Творение это принесло искусству живописи столько помощи и света, что смогло осветить весь мир, на протяжении стольких столетий пребывавший во тьме. Ныне же пусть поражается всякий, сумевший разглядеть в нем мастерство в фигурах, совершенство ракурсов, поразительнейшую округлость контуров обладающих грацией и стройностью, и проведенных с той прекрасной соразмерностью, какую мы видим в прекрасных обнаженных телах, которые, дабы показать крайние возможности и совершенство искусства, он писал в разных возрастах, различными по выражению и по формам как лиц, так и очертаний тел, и членам которых он придавал и особую стройность и особую полноту, как это заметно в их разнообразных красивейших позах, причем одни сидят, другие повернулись, третьи же поддерживают гирлянды из дубовых листьев и желудей, входящих в герб и в эмблему папы Юлия и напоминающих о том, что время его правления было золотым веком, ибо тогда еще не ввергнута была Италия в несчастия и беды, терзавшие ее позднее. А между ними расположены медали с историями из Книги царств, выпуклыми и словно вылитыми из золота и бронзы.
Весть об открытии капеллы распространилась по всему свету, и со всех сторон сбегались люди; и одного этого было достаточно, чтобы они, остолбеневшие и онемевшие, в ней толпились.
Между тем после завершения капеллы он с охотой взялся за гробницу, чтобы без стольких помех довести ее на этот раз до конца, но всегда получал от нее впоследствии больше неприятностей и затруднений, чем от чего-либо другого, но всю свою жизнь и на долгое время прослыл, так или иначе, неблагодарным по отношению к тому папе, который так ему покровительствовал и благоволил. Итак, возвратившись к гробнице, он работал над ней беспрерывно, приводя в то же время в порядок рисунки для стен капеллы, однако судьбе не угодно было, чтобы этот памятник, начатый с таким совершенством, так же был и закончен, ибо приключилась в то время смерть папы Юлия, а потому работа эта была заброшена из-за избрания папы Льва X, который, блиставший предприимчивостью и мощью не меньше Юлия, пожелал оставить у себя на родине, ибо он был первым первосвященником, оттуда происходившим, на память о себе и божественном художнике, своем согражданине, такие чудеса, какие могли быть созданы лишь таким величайшим государем, как он. И посему, так как он распорядился, чтобы фасад Сан Лоренцо во Флоренции, церкви, выстроенной семейством Медичи, был поручен Микеланджело, это обстоятельство и стало причиной того, что работа над гробницей Юлия осталась незаконченной. На протяжении понтификата Льва Х политические превратности не оставляли Микеланджело. Во-первых, папа, семья которого была враждебна семейству делла Ровере, препятствовал продолжению работы над гробницей Юлия II, с 1515 года занимая художника проектированием, а с 1518 - осуществлением фасада церкви Сан Лоренцо. В 1520 году, после бесполезных войн, папа вынужден был отказаться от строительства фасада и, в свой черед, поручил Микеланджело воздвигнуть рядом с Сан Лоренцо Капеллу Медичи, а в 1524 году заказал соорудить Библиотеку Лауренциана. Но реализация этих проектов также прервалась на год, когда в 1526 году Медичи были изгнаны из Флоренции. Для Флорентийской республики, провозглашенной теперь уже в последний раз, Микеланджело, выступая в роли начальника укреплений, поспешил выполнить именно планы новых укреплений, но предательство и политические интриги способствовали возвращению Медичи, и его проекты остались на бумаге.
Кончина Льва привела в такое смятение художников и искусство и в Риме и во Флоренции, что при жизни Адриана VI Микеланджело оставался во Флоренции и занимался гробницей Юлия. Но когда умер Адриан и папой был избран Климент VII, стремившийся в искусствах архитектуры, скульптуры и живописи оставить по себе славу, в степени не меньшей, чем Лев и другие его предшественники, Микеланджело был вызван в Рим папой.
Папа задумал расписать стены Сикстинской капеллы, в которой Микеланджело расписал потолок его предшественнику Юлию II. Клименту хотелось, чтобы на этих стенах, а именно на главной из них, там, где алтарь, был написан Страшный суд, так чтобы можно было показать на этой истории все, что было в возможностях искусства рисунка, а на другой стене, напротив, приказано было над главными дверями показать, как был изгнан с небес Люцифер за свою гордыню и как были низвергнуты в недра ада все ангелы, согрешившие вместе с ним. Много лет спустя обнаружилось, что Микеланджело делал наброски и различные рисунки для этого замысла, причем по одному из них была написана фреска в римской церкви Тринита одним сицилийским живописцем, который много месяцев служил у Микеланджело, растирая ему краски.
После смерти Климента VII Микеланджело решил, ибо по-иному поступить он не мог, пойти на службу папы Павла.
Страшный Суд. Это произведение было заказано папой Климентом VII незадолго до кончины. Наследовавший ему Павел III Фарнезе побудил Микеланджело спешно выполнить эту роспись, самую обширную и пространственно единую во всем столетии. Первое впечатление, которое мы получаем, стоя перед Страшным Судом, это ощущение, что перед нами поистине космическое событие. В центре него мощная фигура Христа.
Однако здесь, представив себе весь ужас этого дня, он изображает, к еще большей муке неправедно живших, все орудия страстей Иисуса Христа, заставляя несколько обнаженных фигур поддерживать в воздухе крест, столб, копье, губку, гвозди и венец в различных и невиданных движениях, с большими трудностями доведенных им до конечной легкости. Там и Богоматерь, которая, плотно завернувшись в плащ, слышит и видит весь этот ужас. Они с Сыном окружены бесчисленным множеством фигур пророков, апостолов, где выделяются Адам и св. Петр, которые, как полагают, изображены там: первый как зачинатель рода людского, второй же как основатель христианской религии. Под Христом св. Варфоломей, показывающий содранную с него кожу. Там же обнаженная фигура св. Лаврентия, а также множество святых, удостоившихся вечного блаженства в награду за их деяния. У ног Христа семь ангелов, описанных евангелистом св. Иоанном, которые, трубя в семь труб, призывают на суд, в числе других два ангела, у каждого из которых в руках книга жизней; и тут же, по замыслу, который нельзя не признать прекраснейшим, мы видим на одной из сторон семь смертных грехов, которые в обличье дьяволов дерутся и увлекают в ад стремящиеся к небу души. Не преминул он показать миру, как во время воскресения мертвых последние снова получают свои кости и свою плоть из той же земли и как при помощи других живых они возносятся к небу, откуда души, уже вкусившие блаженство, спешат к ним на помощь.
Помимо красоты необыкновенной в творении этом видно такое единство живописи и ее выполнения, что кажется, будто написано оно в один день, причем такой тонкости отделки не найдешь ни в одной миниатюре. Трудился он над завершением этого творения восемь лет и открыл его в 1541 году, в день Рождества, поразив и удивив им весь Рим, более того - весь мир.
Папа Павел Ш приказал построить на том же этаже капеллу, именуемую "Паолиной", решив, чтобы Микеланджело написал в ней две истории на двух больших картинах; на одной из них он написал Обращение св. Павла, на другой - Распятие св. Петра. Микеланджело достиг совершенства в своем искусстве собственными силами, ибо здесь нет ни пейзажей, ни деревьев, ни построек. Это были последние живописные работы, написанные им в семидесятипятилетнем возрасте.
В 1546 году художнику были доверены наиболее значительные в его жизни архитектурные заказы. Для папы Павла III он закончил Палаццо Фарнезе (третий этаж дворового фасада и карниз) и спроектировал для него новое убранство Капитолия, материальное воплощение которого продолжалось, однако, достаточно долго. Но, безусловно, наиболее важным заказом, препятствовавшим ему вплоть до самой смерти вернуться в родную Флоренцию, было для Микеланджело его назначение главным архитектором собора Святого Петра. Убедившись в таком доверии к нему и вере в него со стороны папы, Микеланджело, дабы показать свою добрую волю, пожелал, чтобы в указе было объявлено, что он служит на строительстве из любви к Богу и без какого-либо вознаграждения.
Он в полнейшем сознании составил завещание, состоящее из трех слов: душу свою отдавал в руки Господа, тело земле, а имущество ближайшим родственникам, наказав своим близким напомнить ему о страстях господних, когда будет он отходить от сей жизни. И так 17 февраля 1563 года, по флорентийскому исчислению (что по римскому было бы в 1564 году), Микеланджело ушел из жизни.
Талант Микеланджело был признан еще при жизни, а не после смерти, как это со многими бывает; ибо мы видели, что первосвященники Юлий II, Лев X, Климент VII, Павел III и Юлий III, Павел IV, и Пий IV всегда хотели видеть его при себе, а также, как известно, и Сулейман - повелитель турок, Франциск Валуа - король французский, Карл V - император. Венецианская синьория и герцог Козимо Медичи - все они с почетом награждали его только ради того, чтобы пользоваться его великим талантом, а это выпадает на долю только тех людей, которые обладают великими достоинствами. Но к таким он и принадлежал, ибо все знали и все видели, что все три искусства достигли в нем такого совершенства, какого не найдешь ни у древних, ни у новых людей за многие и многие годы. Воображением он обладал таким и столь совершенным и вещи, представлявшиеся ему в идее, были таковы, что руками осуществить замыслы столь великие и потрясающие было невозможно, и часто он бросал свои творения, более того, многие уничтожал; так, известно, что незадолго до смерти он сжег большое число рисунков, набросков и картонов, созданных собственноручно, чтобы никто не смог увидеть трудов, им преодолевавшихся, и то, какими способами он испытывал свой гений, дабы являть его не иначе, как совершенным.
И пусть никому не покажется странным, что Микеланджело любил одиночество, как человек, влюбленный в свое искусство, которое требует, чтобы человек был предан ему целиком и только о нем и размышлял; и необходимо, чтобы тот, кто хочет им заниматься, избегал общества, ибо тот, кто предается размышлениям об искусстве, одиноким и без мыслей никогда не остается, те же, кто приписывают это в нем чудачествам и странностям, заблуждаются, ибо, кому желательно работать хорошо, тому надлежит удалиться от всех забот, так как талант требует размышлений, уединении и покоя, а не мысленных блужданий.
В этой книге пишется, о том,что…Во время реставрации Сикстинской капеллы обнаружена нанесенная Микеланджело на фрески загадочная надпись, смысл которой понять не удаётся никому.
Ватикан собирает консилиум для расшифровки таинственного слова.
В поисках ответа кардинал Еллинек, назначенный председателем совета, обнаруживает в секретных архивах Ватикана досье на Микеланджело и находит там письмо художника.
В нём Микеланджело признаётся, что нанесенная им надпись подрывает основы христианской церкви. Кардиналу удаётся расшифровать слово, хранящее роковую тайну…..
Тайны Сикстинской капеллы
читать дальшеВот уже почти 500 лет фрески Микеланджело в Сикстинской капелле являются не только предметом восхищения поклонников художника, но и объектом пристального внимания ученых. Одни исследователи разглядели в них сексуальные фантазии Микеланджело, другие нашли намек на конфликт художника с родителями и даже папой римским. Третьи вовсе обнаружили какие-то закодированные послания. Впору говорить о «коде Микеланджело»...
В общей сложности за четыре года Микеланджело расписал 1200 квадратных метров сводов и стен, изобразил 9 сцен из Книги Бытия, фигуры семи пророков и пяти языческих сивилл, предсказавших появление Христа, а спустя еще 22 года написал сцену Страшного суда.
Как будто все ясно и понятно: сюжеты для росписи капеллы выбраны классические, персонажи – традиционные. Но...
Первым скрытые послания в Сикстинской капелле увидел Хоакин Диас Гонсалес, венесуэльский дипломат. Он сделал удивительное открытие: на фреске «Страшный суд» Микеланджело выписал лицо средневекового поэта Данте!
После этого прецедента кто и чего только не увидал на сводах Сикстинской капеллы...
В 1990 году в журнале Американской медицинской ассоциации вышла статья под названием «Интерпретация создания микеланджеловского Адама, которая основывается на нейроанатомии». Ее автор, Фрэнк Мешбергер, нейрохирург из Индианы, доказывал: центральная панель потолка Сикстинской капеллы, на которой Бог и Адам протягивают друг другу руки и почти касаются пальцами, содержит тайное послание. Изображение, по мнению Мешбергера, имеет форму… мозга. Развевающееся внизу зеленое одеяние – это не что иное, как позвоночная аорта, а бедро и нога ангела – позвоночный столб. Этим, уверен Мешбергер, Микеланджело хотел показать, что Бог... дал Адаму интеллект.
Еще дальше пошли бразильские врачи Гильсон Баррето и Марсело де Оливейра. В 2005 году они сканировали капеллу и обнаружили скрытые изображения человеческих органов аж на 34 панелях!
Раввин Блех и экскурсовод по Ватикану Долингер разглядели на сводах капеллы буквы еврейского алфавита. Фигура Давида – это «гимель», в каббалистике символ силы. А фигуры Юдифь и служанки, несущих голову Олоферна, – это «тет», символ любящей доброты. Дальше – больше. Все 300 человек, нарисованные Микеланджело, по мнению Блеха и Долингера, являются евреями, а сама капелла повторяет пропорции храма Соломона в Иерусалиме.
В 1535 году Микеланджело принимает приглашение Павла III на должность главного архитектора и живописца Ватикана. И год спустя мастер приступает к созданию фрески, ставшей последним великим произведением эпохи Возрождения и предвестником нового стиля Рима - барокко.
К этому времени из великих мастеров эпохи остался он один. Давно ушли его главные коллеги-соперники Леонардо и Рафаэль. Молодое поколение художников боготворит его, но никакая слава не может развеять черной меланхолии, в которую погружен мастер. Пала Флорентийская республика, а в 1527 году войска императора Священной римской империи Карла V учинили в Вечном городе разгром сравнимый лишь с нашествиями варваров древности. Великая эпоха гениев-гуманистов умирала, их вера обращалась в прах. Рождалась новая идеология и новое искусство. В такой обстановке Микеланджело приступает к созданию рассказа о последней трагедии человечества - Страшном суде. Ставшей квинтэссенцией вошедшей в поговорку мизантропии мастера, достигшей в старости максимального (из совместимых с жизнью) значения.
Страшный суд - сюжет крайне популярный в Средние века, но отринутый влюбленными в земную жизнь мастерами Ренессанса. Однако, хотя никто из великих предшественников или современников флорентийского мастера не создал на этот сюжет произведения, с которым предстояло бы соревноваться, Микеланджело должен был вступить в куда более тяжелое единоборство, соревнование с самим собой. Ведь фреске предстояло украсить Сикстинскую капеллу, на чьих сводах два десятилетия назад он создал великий гимн силе человеческого духа, совершенству человеческого тела.
"Страшный суд", тела героев столь же безупречны и полны жизненной силы, но они трепещут, трепещут в страхе перед праведным гневом Божества. Ибо нет в мире силы дабы смягчить его. Даже Богоматерь, первая небесная заступница человеческого рода, в смятении и ужасе, не выдержав яростного сияния, окружающего ее сына, отвернула от него взор.
Фигура Христа - центр этой вселенной, солнце, вокруг которого обращаются клубящиеся массы тел. И в этой фигуре, подчинившей себе огромное пространство фрески, одна из главных ее загадок. Даже самые отъявленные язычники Возрождения (а среди художников их было ни мало) никогда не изображали Христа так, не нарушали древнего византийского канона. За столетия до рождения Микеланджело художник изобразил Христа прекрасным безбородым юношей, более похожего на античного бога нежели на христианского святого (да и спорный вопрос знал ли Микеланджело эти древние изображения). Но ни одно из подобных изображений Христа не знало и доли яростный силы, что Микеланджело наделил своего бога. Он ужасен, но он прекрасен. Со стены капеллы, стоящей в самом сердце католического мира, на нас смотрит Христос, чье лицо принадлежит богу Аполлону, богу солнца, дарующего жизнь, но сжигающего ее. И праведники, как и грешники, трепещут перед этим не знающим жалости судьей в момент крушения мира в страхе перед вечным его проклятием.
Итак, история Страшного суда у художников Ренессанса не пользовалась успехом, но жанр автопортрета они весьма ценили. Ничего подобного тому, что написал Микеланджело здесь они не создали, к счастью … Святой Варфоломей держит в руках человеческую кожу и в ее складках угадывается лицо искаженное страшной мукой, лицо Микеланджело…
В 1541 году фреска была завершена и принята заказчиком, несмотря на обилие обнаженных тел. Первым на этот "недостаток" указал церемониймейстер Папы и по легенде художник тут же поместил его портрет среди грешников в аду. Но прошло несколько лет эта точка зрения победила. По приказу Павла IV Даниеле да Вольтера сокрыл тела за драпировками и навеки получил прозвище "художник штанов".Однако никакие цензурные исправления не смогли испортить эту фреску. И сегодня, как и столетия назад люди со всего мира приезжают в Рим дабы увидеть ее.
Жизнь и деятельность Микеланджело Буонарроти продолжались почти целое столетие с 1475 по 1564 год. Он родился 6 марта 1475 года в Капрезе, в Тоскане, в семье мелкого чиновника. Долго не размышляя, отец назвал его Микеланджело, а по внушению свыше, желая этим показать, что существо это было небесным и божественным в большей степени, чем это бывает у смертных, как и подтвердилось позднее.
Детство его прошло частью во Флоренции, частью в сельской местности, в родовой усадьбе. Мать мальчика умерла, когда ему было шесть лет. Согласно податному цензу, семья столетиями принадлежала к высшим слоям города, и Микеланджело весьма гордился этим. Кормилицей маленького Микеланджело была жена простого каменотеса.
Став прославленным скульптором, Микеланджело сказал: «Из молока моей кормилицы извлек я резец и молот, которым создаю свои скульптуры».
Когда в соборе Святого Петра в Риме установили мраморное изваяние «Пьета» («Оплакивание Христа»), всех поразило искусство скульптора, сумевшего победить холод и твердость камня… На коленях юной и прекрасной, даже в скорби, Богоматери лежало безжизненное тело Христа. Мягкие переливы света создавали ощущение, что от мраморных фигур исходит нежное сияние. В это творение Микеланджело вложил столько любви и трудов, что только на нем (чего он в других своих работах больше не делал) он написал свое имя вдоль пояса, стягивающего грудь Богоматери. Вышло же это так, что однажды Микеланджело, подойдя к тому месту, где была помещена его работа, увидел там большое число приезжих из Ломбардии, весьма ее восхвалявших, и когда один из них обратился к другому с вопросом, кто же это сделал, тот ответил: «Наш миланец Гоббо». Микеланджело промолчал, и ему показалось, по меньшей мере странным, что его труды приписываются другому. И однажды ночью он заперся там со светильником, прихватив с собой резцы, и вырезал на скульптуре свое имя.
В ранней юности Микеланджело испытал сильнейшее влияние атмосферы двора Лоренцо Великолепного. Вместе со своим другом Граначчи он ходил в сады знаменитой виллы Кареджи изучать и копировать античные статуи. В этих владениях Лоренцо «собрал» огромные богатства античного искусства. Молодые таланты завершали здесь свое образование под руководством опытных художников и гуманистов.
Вилла представляла собой школу на манер древнегреческой. Самолюбие юного Микеланджело страдало от сознания подавляющего могущества этих титанов искусства. Но эта мысль не смиряла, а подстрекала его упорство. Его внимание привлекла головка фавна, и мастера, работавшие на вилле, подарили ему кусок мрамора, и в руках счастливого юноши закипела работа. Ведь он держал в руках дивный материал, в который мог вдохнуть жизнь резцом. Когда работа была почти закончена, и маленький художник критически осматривал свою копию, он увидел за своей спиной человека лет сорока, довольно некрасивого, небрежно одетого, который смотрел молча на его работу. Незнакомец положил ему руку на плечо и заметил с легкой улыбкой:
• Ты, верно, хотел изобразить старого фавна, который громко хохочет?
• Без сомнения, это ясно, – отвечал Микеланджело.
• Прекрасно! – вскричал тот смеясь. – Но где же ты видел старика, у которого были бы целы все зубы?!
Мальчик покраснел до белков глаз. Как только незнакомец удалился, он выбил ударом резца два зуба из челюсти фавна. На другой день он не нашел своей работы на прежнем месте. Вчерашний незнакомец появился снова и, взяв его за руку, повел во внутренние покои, где показал ему эту голову на высокой консоле.
Это был Лоренцо Медичи, и с этой минуты Микеланджело остался в его палаццо, где стал проводить время в обществе поэтов и ученых, в избранном кругу Полициано, Пико делла, Мирандола, Фичино и др. Здесь его научили отливке медных фигур. Образцом ему служили работы Донателло. В его стиле Микеланджело сделал рельеф «Мадонна у лестницы».
Три года прожил Микеланджело в чудесной атмосфере двора Медичи, и это было бы самым счастливым временем, если бы не один случай. Некто Пьетро Торриджани, впоследствии известный скульптор, в гневе ударил Буонарроти с такой силой, что шрам на носу остался у него навсегда.
Со смертью Лоренцо Медичи в 1492 году начала умирать и слава Флоренции. Микеланджело покинул Флоренцию и провел в Риме четыре года.
В 1501 году во Флоренции, где в школе искусств «Сады Медичи» прошла юность Микеланджело, его ждала новая работа – заказ от богатого цеха шерстобитов. Из огромного мраморного блока предстояло высечь статую библейского героя Давида, победившего ужасного великана Голиафа. От этого заказа в свое время отказались великие Донателло и Леонардо. Мраморный блок, казалось, был безнадежно испорчен попытками предыдущих скульпторов… Но в 1504 году на площади Синьории во весь рост встал Давид, созданный трудом и гением Микеланджело Буонарроти. Это был прекрасный юноша, зорко всматривающийся вдаль, и готовый к смертельному поединку с великаном. Мгновение перед битвой…
Открытие скульптора стало настоящим праздником для флорентийцев. И теперь, говоря о каком-нибудь событии, они уточняли: «Это случилось в год установки Гиганта…» или «через два года, как мы увидели Гиганта».
Настоящим подвигом Микеланджело стала роспись Сикстинской капеллы в Ватикане. На потолке капеллы он создал фрески, рассказывающие истории человечества от сотворения мира и до библейского потопа. Огромная площадь потолка, несколько сотен фигур-персонажей росписи, четыре года работы… Да и работать приходилось лежа на спине, в неудобном положении. Сам художник так описывал свой труд в стихах: «Живот подполз вплотную к подбородку, задралась к небу борода, затылок прилип к спине, а на лицо от кисти за каплей капля краска сверху льется…»
Через несколько лет Микеланджело вновь вернулся к росписи в Сикстинской Капелле. На алтарной стене он создал фреску «Страшный суд» – произведение, полное драматизма, ощущения неотвратимой катастрофы. На фоне холодного, синего неба, словно в каком-то гигантском вихре кружатся фигуры грешников, праведников и святых. В руках у Святого Варфоломея содранная с него кожа, а на ней искаженный муками портрет самого Микеланджело. В центре композиции – фигура грозного и карающего за грехи Христа. Последние годы жизни Микеланджело посвятил архитектуре. Он создал торжественный облик площади Капитолия, но, пожалуй, вершиной его архитектурного творчества стал купол собора Святого Петра. Устремленный к небу, он парит над Вечным городом как символ не только власти Рима, но и гения человека-созидателя.
Последними словами восьмидесятидевятилетнего Микеланджело на смертном одре были: «Как жаль, что я должен умереть, когда только начал читать по слогам в своей профессии».
Микеланджело не имел ни учеников, ни так называемой школы, но оставил после себя целый мир, живущий в его работах.
В 1508 году мастер, наконец, возвратился в Рим, но не получил возможности заняться гробницей. Его Святейшество не настаивал на завершении своей гробницы, говоря, что строить гробницу при жизни - дурная примета и значит накликать себе смерть. Его ожидал еще более ошеломляющий заказ: в память Сикста, дяди Его Святейшества, расписать потолок капеллы, выстроенной во дворце Сикстом. А Микеланджело хотелось закончить гробницу, и работа над потолком капеллы казалась ему большой и трудной: имея в виду малый свой опыт в живописи красками, он пытался всякими путями свалить с себя эту тяжесть. Видя, что Его Святейшество упорствует, Микеланджело решил, наконец, за это взяться. До 31 октября 1512 года Микеланджело написал на своде Сикстинской капеллы более трехсот фигур.
Вся композиция этого произведения состоит из шести распалубков по сторонам и по одному в каждой торцовой стене; на них он написал сивилл и пророков; в середине же - от сотворения мира до потопа и опьянения Ноя, а в люнетах - всю родословную Иисуса Христа. Творение это принесло искусству живописи столько помощи и света, что смогло осветить весь мир, на протяжении стольких столетий пребывавший во тьме. Ныне же пусть поражается всякий, сумевший разглядеть в нем мастерство в фигурах, совершенство ракурсов, поразительнейшую округлость контуров обладающих грацией и стройностью, и проведенных с той прекрасной соразмерностью, какую мы видим в прекрасных обнаженных телах, которые, дабы показать крайние возможности и совершенство искусства, он писал в разных возрастах, различными по выражению и по формам как лиц, так и очертаний тел, и членам которых он придавал и особую стройность и особую полноту, как это заметно в их разнообразных красивейших позах, причем одни сидят, другие повернулись, третьи же поддерживают гирлянды из дубовых листьев и желудей, входящих в герб и в эмблему папы Юлия и напоминающих о том, что время его правления было золотым веком, ибо тогда еще не ввергнута была Италия в несчастия и беды, терзавшие ее позднее. А между ними расположены медали с историями из Книги царств, выпуклыми и словно вылитыми из золота и бронзы.
Весть об открытии капеллы распространилась по всему свету, и со всех сторон сбегались люди; и одного этого было достаточно, чтобы они, остолбеневшие и онемевшие, в ней толпились.
Между тем после завершения капеллы он с охотой взялся за гробницу, чтобы без стольких помех довести ее на этот раз до конца, но всегда получал от нее впоследствии больше неприятностей и затруднений, чем от чего-либо другого, но всю свою жизнь и на долгое время прослыл, так или иначе, неблагодарным по отношению к тому папе, который так ему покровительствовал и благоволил. Итак, возвратившись к гробнице, он работал над ней беспрерывно, приводя в то же время в порядок рисунки для стен капеллы, однако судьбе не угодно было, чтобы этот памятник, начатый с таким совершенством, так же был и закончен, ибо приключилась в то время смерть папы Юлия, а потому работа эта была заброшена из-за избрания папы Льва X, который, блиставший предприимчивостью и мощью не меньше Юлия, пожелал оставить у себя на родине, ибо он был первым первосвященником, оттуда происходившим, на память о себе и божественном художнике, своем согражданине, такие чудеса, какие могли быть созданы лишь таким величайшим государем, как он. И посему, так как он распорядился, чтобы фасад Сан Лоренцо во Флоренции, церкви, выстроенной семейством Медичи, был поручен Микеланджело, это обстоятельство и стало причиной того, что работа над гробницей Юлия осталась незаконченной. На протяжении понтификата Льва Х политические превратности не оставляли Микеланджело. Во-первых, папа, семья которого была враждебна семейству делла Ровере, препятствовал продолжению работы над гробницей Юлия II, с 1515 года занимая художника проектированием, а с 1518 - осуществлением фасада церкви Сан Лоренцо. В 1520 году, после бесполезных войн, папа вынужден был отказаться от строительства фасада и, в свой черед, поручил Микеланджело воздвигнуть рядом с Сан Лоренцо Капеллу Медичи, а в 1524 году заказал соорудить Библиотеку Лауренциана. Но реализация этих проектов также прервалась на год, когда в 1526 году Медичи были изгнаны из Флоренции. Для Флорентийской республики, провозглашенной теперь уже в последний раз, Микеланджело, выступая в роли начальника укреплений, поспешил выполнить именно планы новых укреплений, но предательство и политические интриги способствовали возвращению Медичи, и его проекты остались на бумаге.
Кончина Льва привела в такое смятение художников и искусство и в Риме и во Флоренции, что при жизни Адриана VI Микеланджело оставался во Флоренции и занимался гробницей Юлия. Но когда умер Адриан и папой был избран Климент VII, стремившийся в искусствах архитектуры, скульптуры и живописи оставить по себе славу, в степени не меньшей, чем Лев и другие его предшественники, Микеланджело был вызван в Рим папой.
Папа задумал расписать стены Сикстинской капеллы, в которой Микеланджело расписал потолок его предшественнику Юлию II. Клименту хотелось, чтобы на этих стенах, а именно на главной из них, там, где алтарь, был написан Страшный суд, так чтобы можно было показать на этой истории все, что было в возможностях искусства рисунка, а на другой стене, напротив, приказано было над главными дверями показать, как был изгнан с небес Люцифер за свою гордыню и как были низвергнуты в недра ада все ангелы, согрешившие вместе с ним. Много лет спустя обнаружилось, что Микеланджело делал наброски и различные рисунки для этого замысла, причем по одному из них была написана фреска в римской церкви Тринита одним сицилийским живописцем, который много месяцев служил у Микеланджело, растирая ему краски.
После смерти Климента VII Микеланджело решил, ибо по-иному поступить он не мог, пойти на службу папы Павла.
Страшный Суд. Это произведение было заказано папой Климентом VII незадолго до кончины. Наследовавший ему Павел III Фарнезе побудил Микеланджело спешно выполнить эту роспись, самую обширную и пространственно единую во всем столетии. Первое впечатление, которое мы получаем, стоя перед Страшным Судом, это ощущение, что перед нами поистине космическое событие. В центре него мощная фигура Христа.
Однако здесь, представив себе весь ужас этого дня, он изображает, к еще большей муке неправедно живших, все орудия страстей Иисуса Христа, заставляя несколько обнаженных фигур поддерживать в воздухе крест, столб, копье, губку, гвозди и венец в различных и невиданных движениях, с большими трудностями доведенных им до конечной легкости. Там и Богоматерь, которая, плотно завернувшись в плащ, слышит и видит весь этот ужас. Они с Сыном окружены бесчисленным множеством фигур пророков, апостолов, где выделяются Адам и св. Петр, которые, как полагают, изображены там: первый как зачинатель рода людского, второй же как основатель христианской религии. Под Христом св. Варфоломей, показывающий содранную с него кожу. Там же обнаженная фигура св. Лаврентия, а также множество святых, удостоившихся вечного блаженства в награду за их деяния. У ног Христа семь ангелов, описанных евангелистом св. Иоанном, которые, трубя в семь труб, призывают на суд, в числе других два ангела, у каждого из которых в руках книга жизней; и тут же, по замыслу, который нельзя не признать прекраснейшим, мы видим на одной из сторон семь смертных грехов, которые в обличье дьяволов дерутся и увлекают в ад стремящиеся к небу души. Не преминул он показать миру, как во время воскресения мертвых последние снова получают свои кости и свою плоть из той же земли и как при помощи других живых они возносятся к небу, откуда души, уже вкусившие блаженство, спешат к ним на помощь.
Помимо красоты необыкновенной в творении этом видно такое единство живописи и ее выполнения, что кажется, будто написано оно в один день, причем такой тонкости отделки не найдешь ни в одной миниатюре. Трудился он над завершением этого творения восемь лет и открыл его в 1541 году, в день Рождества, поразив и удивив им весь Рим, более того - весь мир.
Папа Павел Ш приказал построить на том же этаже капеллу, именуемую "Паолиной", решив, чтобы Микеланджело написал в ней две истории на двух больших картинах; на одной из них он написал Обращение св. Павла, на другой - Распятие св. Петра. Микеланджело достиг совершенства в своем искусстве собственными силами, ибо здесь нет ни пейзажей, ни деревьев, ни построек. Это были последние живописные работы, написанные им в семидесятипятилетнем возрасте.
В 1546 году художнику были доверены наиболее значительные в его жизни архитектурные заказы. Для папы Павла III он закончил Палаццо Фарнезе (третий этаж дворового фасада и карниз) и спроектировал для него новое убранство Капитолия, материальное воплощение которого продолжалось, однако, достаточно долго. Но, безусловно, наиболее важным заказом, препятствовавшим ему вплоть до самой смерти вернуться в родную Флоренцию, было для Микеланджело его назначение главным архитектором собора Святого Петра. Убедившись в таком доверии к нему и вере в него со стороны папы, Микеланджело, дабы показать свою добрую волю, пожелал, чтобы в указе было объявлено, что он служит на строительстве из любви к Богу и без какого-либо вознаграждения.
Он в полнейшем сознании составил завещание, состоящее из трех слов: душу свою отдавал в руки Господа, тело земле, а имущество ближайшим родственникам, наказав своим близким напомнить ему о страстях господних, когда будет он отходить от сей жизни. И так 17 февраля 1563 года, по флорентийскому исчислению (что по римскому было бы в 1564 году), Микеланджело ушел из жизни.
Талант Микеланджело был признан еще при жизни, а не после смерти, как это со многими бывает; ибо мы видели, что первосвященники Юлий II, Лев X, Климент VII, Павел III и Юлий III, Павел IV, и Пий IV всегда хотели видеть его при себе, а также, как известно, и Сулейман - повелитель турок, Франциск Валуа - король французский, Карл V - император. Венецианская синьория и герцог Козимо Медичи - все они с почетом награждали его только ради того, чтобы пользоваться его великим талантом, а это выпадает на долю только тех людей, которые обладают великими достоинствами. Но к таким он и принадлежал, ибо все знали и все видели, что все три искусства достигли в нем такого совершенства, какого не найдешь ни у древних, ни у новых людей за многие и многие годы. Воображением он обладал таким и столь совершенным и вещи, представлявшиеся ему в идее, были таковы, что руками осуществить замыслы столь великие и потрясающие было невозможно, и часто он бросал свои творения, более того, многие уничтожал; так, известно, что незадолго до смерти он сжег большое число рисунков, набросков и картонов, созданных собственноручно, чтобы никто не смог увидеть трудов, им преодолевавшихся, и то, какими способами он испытывал свой гений, дабы являть его не иначе, как совершенным.
И пусть никому не покажется странным, что Микеланджело любил одиночество, как человек, влюбленный в свое искусство, которое требует, чтобы человек был предан ему целиком и только о нем и размышлял; и необходимо, чтобы тот, кто хочет им заниматься, избегал общества, ибо тот, кто предается размышлениям об искусстве, одиноким и без мыслей никогда не остается, те же, кто приписывают это в нем чудачествам и странностям, заблуждаются, ибо, кому желательно работать хорошо, тому надлежит удалиться от всех забот, так как талант требует размышлений, уединении и покоя, а не мысленных блужданий.